Отправлено: 27.08.10 16:41. Заголовок: Обжигаешься об одного человека, а потом не веришь целому миру...

Время действия: Прошлое (несколько недель после возвращения из лагеря)
Место действия: Общежитие, комната Элен
Действующие лица: Элен Дюбуа, Даниэль Блэквелл

 Отправлено: 27.08.10 19:09. Заголовок: Он всегда был слишко..

Он всегда был слишком эгоистичным, чтобы обращать внимание на то, что в той или иной ситуации чувствует кто-либо помимо него. Да что там в какой-то конкретной ситуации, он в принципе не особо заморачивался о чувствах других людей. Такой роскоши были удостоены лишь единицы. И те не всегда. Но в этот раз он сделал исключение, забив на свои принципы, которым прежде не смел изменять. Именно не смел. Они значили слишком много. А тут… Что-то должно было слишком сильно зацепить его. А может кто-то? Или чьё-то? Пока он и сам не мог определиться, что подтолкнуло его делать то, что он делал. Может, сейчас это и не было самым главным. Значение имело лишь то, что он не искал развлечение на ночь, даже не накачивался спиртным в клубе (ну да, в обнимку с бутылкой он сидел дома какие-то полчаса назад), а шёл туда, куда прежде зарёкся не соваться. В общежитие. Как, оказывается, меняются люди, когда осознают, что действительно были не правы. И уже становится не важно, что человек, которого ты обидел, быть может, даже не захочет находиться с тобой в одном помещении, не то, чтобы говорить. Впрочем, он не собирался заставлять её говорить, если она того не захочет. Но просто выслушать… Ему это действительно было нужно. Хотя, если вспомнить, как замечательно он выслушивал её всякий раз, когда она, ломая гордость пополам, приходила к нему – стоит задуматься.
Ноги путались, цеплялись одна за другую, намекая их не совсем трезвому хозяину на то, что если он не начнёт ходить ровно по «линии», то это чревато фейсом об асфальт. Напрашивается вопрос, какого чёрта он вообще не взял такси. Но ответ, наверное, узнать будет не суждено, поскольку Блэквелл – одна сплошная загадка. Да-да. А вы попробуйте угадать, что его тараканы пожелают сделать в следующую минуту!
Не прекращая чертыхаться, он поднимался по лестнице. Ну да, тяжко было тащить за собой ноги, когда те хотят лежать и не двигаться. А вы как думали…
Наконец, когда глаза нашли нужную дверь, он прекратил движения. С глухим стуком прислонился к стене и несколько раз пробарабанил кулаком в дверь, совершенно не стесняясь того, что это может быть некультурно, да и вообще Элен могла преспокойно сопеть в две дырочки. Второго, конечно, хотелось меньше всего. К двери по-прежнему никто не подходил и через несколько минут Даниэль повторно въехал кулаком в деревянную поверхность двери. А потом… услышал долгожданные шаги. Внутри что-то непривычно защекотало. Неизвестные ощущения…
Через секунду перед ним нарисовалась француженка. Дани поднял на неё глаза невинного… ребёнка и, помедлив, проговорил твёрдым, решительным голосом. – Я к тебе… Хочу поговорить…

 Отправлено: 27.08.10 21:07. Заголовок: Недели шли за неделя..

Недели шли за неделями, дни за днями, но для Элен время словно застыло. Как будто кто-то большой и сильный заморозил его в одном единственном моменте, не позволяя двигаться дальше. Или… превратил в тот самый пресловутый «день сурка». Вроде бы что-то должно было меняться, но ничего не менялось. Казалось, будто одна и та же картинка изо дня в день прокручивается снова и снова. Утра медленно перетекает в день, тот в вечер, который сменяет теплая аргентинская ночь. По идее, так оно все и было. С той лишь разницей, что Элли этих смен не замечала. Она вообще, казалось, не замечала ничего вокруг. И не пыталась замечать.
С тех пор, как они вернулись из лагеря, она практически не выходила из своей комнаты в студенческом общежитии, полностью отгородившись от внешнего мира. Даже в друзьями не общалась. Впрочем, из друзей у нее остался только Билл. Но и его не было в это время в стране.
Николя хотел было забрать ее во Францию – не иначе, как на него повлияли местные власти, - но Элен отказалась. Лучше здесь, одной. Чем там, в обществе ненавистного отчима.
Она часами сидела, уставившись в одну точку, на кровати, не отдавая себе отчета о том, какие мысли в этот момент крутятся у нее в голове и какие воспоминания проносятся перед мысленным взором. А может быть ничего этого и не было: ни мыслей, ни воспоминаний. Одна лишь всепоглощающая пустота. То, к чему ей придется теперь привыкнуть.
А она и не сопротивлялась. Покорно отдавалась в объятия этому темному безмолвию, готовому накрыть ее своим невидимым покрывалом. И, странно, опять ничего не менялось. Жизнь оставалась прежней. Не рушились стены, не разбивались стекла, и машины все также сновали по улицам. И молодежь веселилась по вечерам. И дни сменяли ночи. А Тензи больше не было…
В этот вечер Элен как и всегда осталась в одиночестве в своей комнате – оно и понятно, все соседки разъехались по домам, радуясь лету, свободе и тому, что их вырвали из заточения террористов. Только она никуда и ни к кому не стремилась, уверенная в том, что сможет и так. Сама. Будет как прежде. Как в те времена, когда не было Тензи. Не было Билла. Сможет…
Она влезла с ногами на подоконник, прислонившись щекой к холодному стеклу – странно, что оно холодное в июльскую жару, - и уставив взгляд куда-то в пустоту университетской аллеи, и пыталась вспомнить какой она была раньше. До Аргентины. И настолько глубоко погрузилась в свои мысли и воспоминания, что не сразу обратила внимания на стук в дверь. А когда обратила – он уже смолк.
Элли глянула на настольные часы, которые давно уже раздражали ее своим размеренным тиканьем, - почти полночь. Наверно, показалось. Наверно, это просто сердце ее так сильно стучит в тишине наполненной одиночеством комнаты.
Она снова отвернулась к окну, когда стук повторился. Громче. Настойчивее. Открывать не хотелось. Но вряд ли стучавший так быстро отстанет…
Кто вообще мог быть в это время? В общежитии? Летом?
Нет, она не испугалась. Она теперь вообще ничего не боялась. Просто… странно…
Пришлось открыть.
На пороге стоял он. Человек, которого Элен ожидала увидеть здесь меньше всего. Хотя… она вообще никого не ожидала увидеть. Но…
На мгновение стало больно…
Живая…
Странно…
- А то, что хочу я, тебя по-прежнему не интересует, - тень усмешки скользнула по губам. Показывать зубы она еще не разучилась. Хотя это так… даже не цветочки, а всего лишь первые завязи.
- Ты пьян… - констатировала факт, так и не отходя от двери, не давая возможности пройти в комнату. Какая, однако, ирония, Королева живет не в личных хоромах, а в обычной студенческой общаге, в комнате на четверых… - И… - легкая запинка – единственное, что могло выдать то факт, что француженка не настолько спокойна, как кажется, - ты разве еще не все мне сказал?

 Отправлено: 28.08.10 14:26. Заголовок: Он никогда не задумы..

Он никогда не задумывался о том, что может быть следующим утром. Жил сегодняшним днём и не умел по-другому. В принципе, хорошо, но не всегда позволяет остаться довольным. Вернее, всегда, но до этого момента. Даже не так. До того момента, когда он её ударил. В летнем лагере, когда на её глазах убили лучшую и единственную подругу, а он недопонял, принял всё на свой счёт, оттолкнул от себя. А ведь если отмотать плёнку назад, то можно вспомнить, что совсем недавно они нашли ту тонкую ниточку доверия. Провели несколько часов в обществе себя настоящих. Так долго к этому шли. А потом… хватило одного движения, чтобы всё это разрушить, не оставить и следа. И это он сделал собственными руками. Идиот!!!
И что теперь? Сожалеет? А не стоило ли подумать об этом прежде чем делать что-либо подобное? Не поздняк метаться ли? Ведь тогда она плакала. И эти драгоценные камни, осыпающиеся на её лицо, он видел впервые. Её слабость. Возможно, она сказала бы: в первый и последний раз.
Можно сколько угодно винить его в том, что не пришёл к ней сразу, а выжидал каких-то подходящих моментов. И дело было вовсе не в подстреленном плече, которое по-прежнему не отпускало и давало о себе знать. Сложно… В моральном плане. Ему редко когда приходилось признавать свою вину, критически редко, можно сказать никогда. А тут… тут мало было признать вину. Нужно было действовать. И кто-то неизвестный выбрал сегодняшний день. Отметил его галочкой в календаре. Поэтому сейчас он подпирал собой стену, время от времени настойчиво барабаня кулаком в дверь. Словно это могло заставить человека, находившегося по ту сторону двери, открыть её. А ведь девушки могла попросту не быть в комнате. Элементарно. Но он даже не допускал такой версии. Он хотел поговорить! Он должен! И если надо будет, то останется караулить её у двери всю ночь!
Вот только караулить не было необходимости, поскольку совсем скоро дверь открылась и на пороге показалась она.
Привычно усмехнулась, увидев Дани в нетрезвом состоянии. Он другого и не ждал. Впрочем, сейчас он вообще ничего не ждал.
- Ты не видишь что ли совсем? – проговорил слегка на повышенном тоне, вкинув брови и распахнув глаза пошире. – Раз пришёл, значит не всё сказал! – Блэквелл со свистом втянул воздух, и вновь голова соприкоснулась со стеной. Из взгляда ушло всё недовольство, оставляя за собой вину и сожаление. В его то наглых глазах и эти чувства…
- Я хотел сказать, что… - он запнулся, подбирая слова. Сейчас всё казалось неуместным. – Что поступил, как последняя свинья… когда… ударил… тебя… - он поморщился, зажмурил глаза и запустил пальцы в волосы. Было безумно сложно говорить. Ведь он – Даниэль Блэквелл и это под него должен прогибаться мир, но никак не наоборот. – Я скотина, мразь… Да называй как хочешь… - он резко отпрянул от стены, вставая напротив девушки, слегка пошатывался. – Но я не хотел делать того, что сделал, - парень даже покачал головой, готовясь к тому, что собирался сказать. Глубоких вдох, глаза в глаза… - Извини меня… - охренеть!!! Он сказал это! Чёрт! Впервые!

 Отправлено: 28.08.10 16:38. Заголовок: Она действительно ду..

Она действительно думала, что между ними давно все сказано. И не пыталась говорить когда-либо о чем-то еще.
Минутной слабостью было то ее посещение медицинского пункта в лагере. И хорошо, что он не знал об этом. Ник чему. Все лишнее. Пустое.
Отношения не складывались. Общение не получалось. Значит, так должно быть.
Она не была фаталисткой, но иногда предпочитала верить в судьбу, и присматриваться к ее знакам. Нет, так нет. Ведь с каждым разом становилось только хуже. Если раньше они хоть как-то могли разговаривать: не делиться тайнами, конечно, но просто тупо болтать ни о чем до, после, а иногда и во время секса, и сам секс был, то в последние месяцы ушло и это. Больше ничего не получалось. Совсем. Каждая новая встреча заканчивалась очередным скандалом и заверениями о том, что они больше никогда не объявятся в жизни друг друга и не попытаются потревожить покой другого. И, тем не менее, появлялись. Чтобы опять и опять колоть, ранить, бить словами, рвать чужие нервы и свои собственные, изматывать…
Лагерь был последней точкой. Той самой невидимой чертой, переступив которую обратно уже не было пути. На тот момент это устроило обоих. И Элен не понимала, что должно было случиться, чтобы он сам захотел это изменить. Зачем? Неужели откопал где-то в глубинах своего сознания запылившиеся фразы, которых она еще не слышала?
- Мог прислать e-mail, - жестко откликнулась она, поморщившись от его тона. Значит, так принято в аргентинском обществе вести разговоры: в нетрезвом виде и на повышенных тонах? Весело… Вот только ее это давно уже не трогает. А теперь особенно…
Наверно, Блэквелла в пору было сейчас пожалеть. Он выглядел таким несчастным и таким… жалким? И взгляд был совсем не тот, к которому привыкла Элен. Но и жалеть она разучилась, намертво закрывшись в своей раковине в тот самый памятный момент на центральной поляне лагеря, когда… а впрочем, неважно…
Она видела, что ему сложно. Сложно подобрать слова, сложно складывать их в предложения, сложно выталкивать эти предложения из себя. Но не собиралась облегчать страданий. Не хотела. Или… не могла…
Молча скользила пустым взглядом по его лицу, подмечая малейшие детали и тут же забывая. Заставляя себя забывать. Действительно не могла. Ради себя самой.
Не слушать. Не пытаться понять. Не… принимать. Не, не, не… сотни не, из которых отныне слагалась ее жизнь. Совсем как раньше.
И лишь когда с его губ сорвались слова извинения – странно, что в этот момент земля не разверзлась и не погребла парня под собой, - она на мгновение прикрыла глаза, словно боялась, что сделает что-то такое, о чем будет жалеть.
А потом, все также усмехнувшись, покачала головой.
- Ты так ничего и не понял… - И это обесценивало все ранее сказанное…
Он думал, что причина в пощечине. И видимо где-то в глубине души винил себя за это. Иначе с чего бы приходить сюда и говорить все эти слова, которые неизвестно слетали ли с его губ когда-либо прежде… Наверно, ей в пору гордится возможностью приобщиться к подобному эксклюзиву.
Но дело было совсем не в этом.
Боль от пощечины забылась через несколько секунд. Просто растворилась в общей боли. Потерялась, не оставив от себя и следа.
Слова… Они били больнее…
- Теперь все? – она била так же. Наотмашь. Изо всех сил. Словами. – Можешь больше не терзаться, мне было все равно. Как у вас говорят, «по фиг», да? Что-то еще? У меня есть коньяк, могу дать опохмелиться…

 Отправлено: 30.08.10 21:25. Заголовок: Он не знал, что тащи..

Он не знал, что тащило его ноги именно сюда, в общежитие. Не знал даже почему чувствовал, что должен с ней поговорить. Что ему просто нужно сказать те слова. Даже если она поморщится и захлопнет дверь перед его носом. Впервые было всё равно. Действительно плевать. Даже на то, что он извинится впервые в жизни! В первый раз!
Так странно. Ведь он всегда считал, что правда должна оставаться на его стороне. Всегда и во всём он должен отстаивать её, даже если в глубине души отчётливо понимает, что никакой правды в его словах или действиях нет. Просто упереться рогом. А сегодня словно что-то было не так. Изменилось. А может магнитные бури? Луна не в той фазе или слишком много алкоголя? Он не знал, да и не думал об этом. До того момента, пока девушка не заговорила. Он знал, какой в итоге окажется эта встреча, словно предвидел. А может просто привык к холодному общению. Не важно. Значение имело лишь то, что его задели её слова. Господи, как паршиво быть простым смертным, уязвимым! А ведь именно таким он себя почувствовал в тот момент, когда уловил звуки её голоса, разобрал слова и понял их смысл. Ей не нужен был его приход. Совершенно.
Чёрт, как всё было просто и сложно одновременно! Ну чего он ждал от этой неожиданной встречи? Чего? Ведь наперёд было известно, что она не примет его слова. Поступая так же, как он регулярно поступал с ней – отталкивал. Грубо. Подальше от себя. Так же сделала и она. Но почему это должно было так непривычно больно уколоть его? Словно он был зависим от этого человека? А может… может действительно был?...
- Странно, что ты почтовых голубей не вспомнила, - он даже усмехнулся. Идиот. Она ведь права. Какого чёрта ему приспичило прийти к ней, да ещё и зачем… Чтобы извиниться!? Врежьте мне по башке пару раз, чтобы я в это поверил и уложил в мозгу!
На самом деле он больше не видел смысла находиться сейчас у порога её комнаты. Она не стала изменять традициям, а он не будет им противиться. Человек вправе выбирать свою установку по жизни и то, что он хочет от неё. Хочет вообще. Даниэль хотел принести ей свои искренние извинение, какими бы жалкими они не показались француженке. Она хотела уколоть побольнее. И, Боже, как бы противно это не звучало – ей это удалось. И сейчас, стоя напротив неё, Дани показалось, что земля начинается пускать огромные трещины прямо в полу, прямо под ногами, готовая поглотить его за недостойное поведение. За то, что оно не соответствует характеру и его образу вечного распи*дяя, которому плевать на всё и всех, а единственное, к чему нужно прислушиваться, так это к собственным желаниям.
И следующие слова были сказаны в пустую. Уже не нужны. Он и так всё понял.
Губы искривила усмешка. Очередной смешок. Как подтверждение, что теперь точно точка. В их предложении слишком много запятых. И это последнее напоминание самому себе. – Д-а-а-а нет… От тебя мне точно больше ничего не нужно, - он хмыкнул. – Ни-че-го! – повторил уже тише, словно донося до своего затуманенного сознания это слово. А потом пошёл прочь из общежития, не желая больше находиться с ней рядом. Наверное, так будет лучше. Без участия в жизнях друг друга. Навсегда.
Спектакль окончился… Главные роли были отданы другим…

 Отправлено: 01.09.10 05:10. Заголовок: Несколько секунд она..

Несколько секунд она просто стояла и смотрела ему вслед. На то, как он уходит. Из ее жизни. В очередной раз.
Их отношения были похожи на игру в шахматы. Черно-белая клетка. Ее ход – его ход. И уходили они так же попеременно. То она от него, то он от нее. Навсегда, обещая никогда не встретиться вновь. Разбредались в разные стороны: кто победителем, кто побежденным. А потом кто-то снова разворачивал шахматную доску, выставлял фигуры, заставлял подчиняться своей воле, шагать навстречу друг другу и… рубить… без возможности вернуться на игровое поле.
В шахматах ферзь (а в народе, как известно, Королева) – самая сильная фигура. Но даже она иногда не может устоять под натиском противника. Особенно, если он слишком умен… А иногда… иногда не могут устоять перед ней. В этот раз сила была на ее стороне. Он не устоял… Покорно выбросил белый флаг.
Не пощадила…
Элен медленно закрыла дверь, снова запираясь в своей импровизированной келье, и прижалась к ней спиной. На какое-то время закрыв глаза и пытаясь восстановить былое душевное равновесие. Не получалось. И тогда она медленно сползла вниз, опускаясь на пол и…
…рассмеялась.
Она смеялась так, как не смеялась уже давно. Громко и заливисто. Хохотала, не в силах остановиться, и не замечая, что щеки стали совсем мокрыми. Тело сотрясалось от смеха, горло начало саднить, а она все так же смеялась, не желая прекращать это безумие. А может… просто не имея на это сил.
Почему они никогда не понимали друг друга? Ни на чуть-чуть, ни на йоту? Строили из себя всезнающих, искусно выискивали болевые точки, чтобы сразить наповал, а потом вот так глупо приносили извинения за не имеющие смысла пощечины, не замечая главного? Того, что на самом деле было важным. Того, что действительно медленно убивало, заставляя корчиться в муках от такой сильной боли, которую сложно даже выдумать…
Черно-белые фигуры встречаются на шахматной доске только в тот момент, когда одна готова в следующую секунду сразить другую, оставить без возможности продолжать движение вперед…
Они встречались точно так же… Безжалостная Королева, не замечающая за собственным величием того, что может быть покорена простой пешкой, и Слон в посудной лавке, неуклюже танцующий на чужих чувствах…